Война в небесах
Мосты, тоннели и вагоны разлетелись в разные стороны. Поток извинений вполне удовлетворил Адриана, и он с легким сердцем бросил паровоз в нескольких милях от Брайтона, чтобы помочь ей с ужином.
Мама присела на стул. Это был не самый удачный ход в игре.
- Ой, мам, ты же на мой стол уселась! - воскликнул Адриан.
- Прости, дорогой, - сказала Барбара Рекстоу. - А он тебе нужен сейчас?
- Я как раз собирался расставлять посуду, - объяснил Адриан. - Сейчас посмотрю, как там цыпленок. Кажется, удался!
- Как хорошо! - рассеянно откликнулась Барбара. - Скажи, пожалуйста, и большой он у тебя?
- Ну, не очень, - признал Адриан. - Нам с тобой и тетушке как раз хватит.
Барбара вздрогнула.
- Твоя тетушка приехала?
- Может, приедет, - сказал Адриан. - Мам, а почему у меня тетушка в Бате?
- Наверное, росла там, росла и выросла, - ответила мать. - Адриан, как ты думаешь, хватит папе на ужин холодных сосисок? Похоже, у нас больше ничего нет.
- Я не ем холодные сосиски, - быстро ответил Адриан.
- Ангел мой, - вздохнула Барбара, - сегодня ведь двадцать седьмое, и деньги все кончились. А вот и папа!
Несмотря на дневное потрясение, Лайонел Рекстоу с удивлением обнаружил, что призрак удавленного не мучает его. Память услужливо обронила где-то мертвое лицо, и, шагая в сумерках по улицам Тутинга, Лайонел понял, что происшествие встряхнуло его основательнее и благотворнее, чем можно было ожидать. Рой фантастических опасностей, взвивавшихся в сознании, стоило жене чуть припоздниться, теперь вырвался наружу и оказался совершенно необъятным. Голоса, слова, лица разлетались в пустого, и сам он, робкий, карикатурно маленький - тоже всего лишь лицо и голос, - едва не затерялся в ней. После обеденного переполоха издательство лихорадило. Еще до ухода Лайонелу пришлось расписаться на нескольких докладных, и теперь его росчерк "Л.Р.", размножившись и раздувшись до размеров воздушного шара, заполнил все вокруг спутанным клубком. Отдельные нити то и дело липко касались его лица.
В другие дни, когда на него накатывало что-то похожее, от подступающей паники удавалось отгородиться, думая о жене.
Сейчас, попытавшись воспользоваться этим приемом, Лайонел увидел лишь летящую от него прочь женскую фигуру; он боялся ее и все-таки не хотел отпускать.
